Израиль, Иран и глобальная игра: новый взгляд на старый конфликт

Несколько поутихший сейчас конфликт между Израилем и Ираном традиционно рассматривается как региональное противостояние, обусловленное идеологическими, религиозными и военно-политическими причинами.

Однако более глубокий анализ позволяет определить его как элемент глобальной геополитической конфигурации, в которой центральную роль играют Соединённые Штаты Америки и формирующиеся контуры многополярного мира, в частности, через структуры типа БРИКС и региональные инфраструктурные проекты. Таким образом, это опасное противостояние может рассматриваться в более широком контексте соперничества за транспортные коридоры и энергетическую безопасность между Западом и Евразийским альянсом, включающим Россию, Китай, Иран, а также другие страны Глобального Юга.

Несмотря на автономность Израиля в принятии политических и военных решений, он продолжает оставаться стратегическим союзником США в регионе Ближнего Востока. Центральной целью американской стратегии в данном контексте выступает не столько изоляция Ирана как государства-«изгоя», сколько срыв масштабных сухопутных коммуникационных проектов, связывающих Восточную Азию, Среднюю Азию, Ближний Восток и Европу. Ключевым элементом этой инфраструктуры является т.н. «Новый Шёлковый путь», инициированный Китаем, а также альтернативный коридор «Север—Юг», разрабатываемый при участии России, Ирана и Индии. Эти инициативы призваны создать независимую от морских маршрутов сеть транспортных и энергетических связей, что угрожает глобальной логистической гегемонии США. Географически Иран оказывается необходимым узлом этих транс-евразийских проектов.

Иран остается одним из крупнейших поставщиков нефти в Китай, что делает его энергетическим «фундаментом» экономической устойчивости Поднебесной. Следовательно, попытка дестабилизации Ирана через конфликт с Израилем может рассматриваться как форма давления на Китай с целью затруднить реализацию его глобального проекта Belt and Road Initiative (BRI).

Официальной причиной еще далеко не закончившегося военного конфликта между Израилем и Ираном нередко называется угроза создания последним ядерного оружия. Однако при внимательном анализе этот аргумент может выполнять не более чем роль «политической пробирки» — риторического инструмента, служащего для легитимации военного вмешательства в международном праве.

Последнее заявление Дональда Трампа о якобы достигнутом мире между Ираном и Израилем можно трактовать как дипломатическую маскировку неудачи: наземной военной операции не последовало, внутренний коллапс Ирана не наступил, а региональное лидерство США столкнулось с системным вызовом.